| |||
|
Тридцать комариков выбежали на поляну и заиграли на своих писклявых скрипках. Из-за туч вышла луна и, улыбаясь, поплыла по небу. "Ммм-у!.." - вздохнула корова за рекой. Залаяла собака, и сорок лунных зайцев побежали по дорожке. Над рекой поднялся туман, и грустная белая лошадь утонула в нем по грудь, и теперь казалось - большая белая утка плывет в тумане и, отфыркиваясь, опускает в него голову. Ежик сидел на горке под сосной и смотрел на освещенную лунным светом долину, затопленную туманом. Красиво было так, что он время от времени вздрагивал: не снится ли ему все это? А комарики не уставали играть на своих скрипочках, лунные зайцы плясали, а собака выла. "Расскажу - не поверят!" - подумал Ежик, и стал смотреть еще внимательнее, чтобы запомнить до последней травинки всю красоту. "Вот и звезда упала, - заметил он, - и трава наклонились влево, и от елки осталась одна вершина, и теперь она плывет рядом с лошадью: А интересно, - думал Ежик, - если лошадь ляжет спать, она захлебнется в тумане?" И он стал медленно спускаться с горы, чтобы тоже попасть в туман и посмотреть, как там внутри. - Вот, - сказал Ежик. - Ничего не видно. И даже лапы не видно. Лошадь! - позвал он. Но лошадь ничего не сказала. "Где же лошадь?" - подумал Ежик. И пополз прямо. Вокруг было глухо, темно и мокро, лишь высоко сверху сумрак слабо светился. Полз он долго-долго и вдруг почувствовал, что земли под ним нет, и он куда-то летит. Бултых!.. "Я в реке!" - сообразил Ежик, похолодев от страха. И стал бить лапами во все стороны. Когда он вынырнула, было по-прежнему темно, и Ежик даже не знал, где берег. "Пускай река сама несет меня!" - решил он. Как мог, глубоко вздохнул, и его понесло вниз по течению. Река шуршала камышами, бурлила на перекатах, и Ежик чувствовал, что совсем промок и скоро утонет. Вдруг кто-то дотронулся до его задней лапы. - Извините, - беззвучно сказал кто-то, кто вы и как сюда попали? - Я - Ежик, - тоже беззвучно ответил Ежик. - Я упал в реку. - Тогда садитесь ко мне на спину, - беззвучно проговорил кто-то. - Я отвезу вас на берег. Ежик сел на чью-то узкую скользкую спину и через минуту оказался на берегу. - Спасибо! - вслух сказал он. - Не за что! - беззвучно выговорил кто-то, кого Ежик даже не видел, и пропал в волнах. "Вот так история: - размышлял Ежику, отряхиваясь. - Разве кто поверит?!" И заковылял в тумане. --------------------------------------------------------------- * ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ ТРАВЫ * ЗВУКИ И ГОЛОСА - В полудреме, Медвежонок, можно вообразить все, что хочешь, и все, что вообразишь, будет как живое. И тогда-то: - Ну! - Тогда-то: - Да говори же! - И тогда-то: слышны звуки и голоса. Ежик глядел на Медвежонка большими круглыми глазами, как будто сию минуту, вот прямо сейчас, догадался о чем-то самом важном. - И кого ты слышал? - шепотом спросил Медвежонок. - Сегодня? - Ага. - Зяблика, - сказал Ежик. - А вчера? - Лягушку. - А что она сказала?.. - Она - пела. - И Ежик закрыл глаза. - Ты ее и сейчас слышишь? - Слышу, - сказал Ежик с закрытыми глазами. - Давай я тоже закрою глаза. - Медвежонок закрыл глаза и встал поближе к Ежику, чтобы тоже слышать. - Слышишь? - спросил Ежик. - Нет, - сказал Медвежонок. - Ты впади в дрему. - Надо лечь, - сказал. Медвежонок. И лег. - А я - возле тебя. - Ежик сел рядом. Ты только представь: она сидит и поет. - Представил. - А вот сейчас: Слышишь? - И Ежик по-дирижерски взмахнул лапой.- Запела! - Не слышу, - сказал Медвежонок. - Сидит, глаза вытаращила и молчит. - Поговори с ней, - сказал Ежик. - Заинтересуй. - Как? - Скажи: "Мы с Ежиком из дальнего леса пришли на ваш концерт". Медвежонок пошевелил губами. - Сказал. - Ну? - Молчит. - Погоди,- сказал Ежик. - Давай ты сядь, а я лягу. Та-ак.- И он забубнил что-то, укладываясь рядом с Медвежонком в траву. А день разгорался, и высокая стройная осень шаталась соснами и кружилась полым листом. Медвежонок давно открыл глаза и глядел теперь на рыжие деревья, на ветер, который морщил лужу, а Ежик все бормотал и пришептывал, лежа рядом в траве. - Послушай, Ежик, - сказал Медвежонок, - зачем нам эта лягушка, а? Пойдем наберем грибков, зажарим! А я для тебя яблочко припас. - Нет, - не открывая глаз, сказал Ежик. - Она запоет. - Ну и запоет. Толку-то? - Эх ты! - сказал Ежик. - Грибки! Яблочки!.. Если б ты только знал, как это - звуки и голоса! КОГДА ТЫ ПРЯЧЕШЬ СОЛНЦЕ, МНЕ ГРУСТНО Над горой туман и розовато-оранжевые отсветы. Весь день лил дождь, потом перестал, выглянула солнце, зашло за гору, и вот теперь была такая гора. Было очень красиво, так красиво, что Ежик с Медвежонком просто глядели и ничего не говорили друг другу. А гора все время менялась: оранжевое перемести лось влево, розовое - вправо, а голубое стало сизо-синим и осталось вверху. Ежик с Медвежонком давно любили эту игру: закрывать глаза, а когда откроешь - все по-другому. - Открывай скорей, - шепнул Ежик. - Очень здорово! Теперь оранжевое растеклось узкой каймой по всей горе, а розовое и голубое пропало. Туман был там, выше, а сама гора была будто опоясана оранжевой лентой. Они снова закрыли глаза, и, когда через мгновение открыли, вновь все изменилось. Оранжевое вспыхивало кое-где слева и справа, розовое вдруг появилось справа, розово-голубое исчезло, и гора вся стала такой темной, торжественной, что от нее просто нельзя было отвести глаз, Ежик с Медвежонком снова закрыли и открыли глаза: гора была покойной, туманной, с легким розоватым отсветом справа, но они не успели снова закрыть глаза, как этот отсвет пропал. Туманная, очень красивая гора глядела на Ежика с Медвежонком. И вдруг, или это Ежику с Медвежонком показалось, кто-то заговорил: - Вам нравится на меня смотреть? - Да, - сказал Ежик. - А кто? Кто говорит? - шепотом спросил Медвежонок. - Я красивая? - Да, - сказал Ежик. - А когда я вам больше нравлюсь - утром или вечером? Тут и Медвежонок понял, что это говорит гора. - Мне - утром, - сказал Медвежонок. - А почему? - Тогда впереди целый день и: - А тебе, Ежик? - Когда ты прячешь солнце, мне грустно, - сказал Ежик. - Но я больше люблю смотреть на тебя вечером. - А почему? - Когда смотришь вечером, как будто стоишь там, на вершине, и далеко, далеко видно. - Что же ты видел сегодня, Ежик? - спросила гора. - Сегодня так пряталось солнце, а кто-то так не давал ему уйти, что я ни о чем не думал, я только смотрел. - А я: Мы: То откроем глаза, то закроем. Мы так играем, - сказал Медвежонок. Быстро сгущались сумерки. И когда почти совсем стемнело, иссиня-зеленое небо вдруг оторвалось от горы, а вся она стала резко видна, чернея на бледно-голубой полосе, отделяющей ее от темного неба. РАЗРЕШИТЕ С ВАМИ ПОСУМЕРНИЧАТЬ - Заяц просится посумерничать. - Пускай сумерничает, - сказал Ежик и вынес на крыльцо еще одно плетеное кресло. - Можно войти? - спросил Заяц. Он стоял под крыльцом, пока Медвежонок разговаривал с Ежиком. - Входи, - сказал Ежик. Заяц поднялся по ступенькам и аккуратно вытер лапы о половичок. - Три-три! - сказал Медвежонок. - Ежик любит, чтобы было чисто. - Можно сесть? - спросил Заяц. - Садись, - сказал Медвежонок. И Ежик с Медвежонком тоже сели. - А как мы будем сумерничать? - спросил Заяц. Ежик промолчал. - Сиди в сумерках и молчи, - сказал Медвежонок. - А разговаривать можно? - спросил Заяц. Ежик опять промолчал. - Говори, - сказал Медвежонок. - Я в первый раз сумерничаю, - сказал Заяц, - поэтому не знаю правил. Вы не сердитесь на меня, ладно? - Мы не сердимся, - сказал Ежик. - Я как узнал, что вы сумерничаете, я стал прибегать к твоему, Ежик, дому и глядеть во-он из-под того куста. Во, думаю, как красиво они сумерничают! Вот бы и мне! И побежал домой, и стащил с чердака старое кресло, сел и сижу: - И чего? - спросил Медвежонок. - А ничего. Темно стало, - сказал Заяц. - Нет, думаю, это не просто так, это не просто сиди и жди. Что-то здесь есть. Попрошусь, думаю, посумерничать с Ежиком и Медвежонком. Вдруг пустят? - Угу, - сказал Медвежонок. - А мы уже сумерничаем? - спросил Заяц. Ежик глядел, как медленно опускаются сумерки, как заволакивает низинки туман, и почти не слушал Зайца. - А можно, сумерничая, петь? - спросил Заяц. Ежик промолчал. - Пой, - сказал Медвежонок. - А что? Никто ему не ответил. - А можно веселое? Давайте я веселое спою, а то зябко как-то? - Пой, - сказал Медвежонок. - Ля-ля! Ля-ля! - завопил Заяц. И Ежику сделалось совсем грустно. Медвежонку было неловко перед Ежиком, что вот он притащил Зайца и Заяц мелет, не разбери чего, а теперь еще воет песню. Но Медвежонок не знал, как быть, и поэтому завопил вместе с Зайцем. - Ля-ля-лю-лю! - вопил Медвежонок. - Ля-ля! Ля-ля! - пел Заяц. А сумерки сгущались, и Ежику просто больно было все это слышать. - Давайте помолчим, - сказал Ежик. - Послушайте, как тихо! Заяц с Медвежонком смолкли и прислушались. Над поляной, над лесом плыла осенняя тишина. - А что, - шепотом спросил Заяц, - теперь делать? - Шшш! - сказал Медвежонок. - Это мы сумерничаем? - прошептал Заяц. Медвежонок кивнул. - До темноты - молчать?.. Стало совсем темно, и над самыми верхушками елок показалась золотая долька луны. От этого Ежику с Медвежонком вдруг стало на миг теплее. Они поглядели друг на друга, и каждый почувствовал в темноте, как они друг другу улыбнулись. КАК ОТТЕНИТЬ ТИШИНУ - Я очень люблю осенние пасмурные дни, - сказал Ежик. - Солнышко тускло светит, и так туманно- туманно: - Спокойно, - сказал Медвежонок. - Ага. Будто все остановилось и стоит. - Где? - спросил Медвежонок. - Нет, вообще. Стоит и не двигается. - Кто? - Ну, как ты не понимаешь? Никто. - Никто стоит и не двигается? - Ага. Никто не двигается. - А комары? Вон как летают! Пи-и!.. Пи-и!.. - И Медвежонок замахал лапами, показал, как летит комар. - Комары только еще больше, - тут Ежик остановился, чтобы подыскать слово, - о т т е н я ю т неподвижность, - наконец сказал он. Медвежонок сел: - Как это? Они лежали на травке у обрыва над рекой и грелись на тусклом осеннем солнышке. За рекой, полыхая осинами, темнел лес. - Ну вот смотри! - Ежик встал и побежал. - Видишь? - Что? - Как неподвижен лес? - Нет, - сказал Медвежонок. - Я вижу, как ты бежишь. - Ты не на меня смотри, на лес! - И Ежик побежал снова. - Ну? - Значит, мне на тебя не смотреть? - Не смотри. - Хорошо, - сказал Медвежонок и отвернулся. - Да зачем ты совсем-то отвернулся? - Ты же сам сказал, чтобы я на тебя не смотрел. - Нет, ты смотри, только на меня и на лес о д н о в р е м е н н о, понял? Я побегу, а он будет стоять. Я о т т е н ю его неподвижность. - Хорошо, - сказал Медвежонок. - Давай попробуем. - И уставился на Ежика во все глаза. - Беги! Ежик побежал. - Быстрее! - сказал Медвежонок. Ежик побежал быстрее. - Стой! - крикнул Медвежонок. - Давай начнем сначала. - Почему? - Да я никак не могу посмотреть на тебя и на лес одновременно: ты так смешно бежишь, Ежик! - А ты смотри на меня и на лес, понимаешь? Я - бегу, лес - стоит. Я оттеняю его неподвижность. - А ты не можешь бежать большими прыжками? - Зачем? - Попробуй. - Что я - кенгуру? - Да нет, но ты - ножками, ножками, и я не могу оторваться. - Это не важно, как я бегу, понял? Важно то, что я бегу, а он - стоит. - Хорошо, - сказал Медвежонок. - Беги! Ежик побежал снова. - Ну? - Такими маленькими шажками не оттенишь, сказал Медвежонок. - Тут надо прыгать вот так! И он прыгнул, как настоящий кенгуру. - Стой! - крикнул Ежик. - Слушай! Медвежонок замер. - Слышишь, как тихо? - Слышу. - А если я крикну, то я криком о т т е н ю тишину. - А-а-а!.. - закричал Медвежонок. - Теперь понял? - Ага! Надо кричать и кувыркаться! А-а-а! - снова завопил Медвежонок и перекувырнулся через голову. - Нет! - крикнул Ежик. - Надо бежать и подпрыгивать. Вот! - И заскакал по поляне. - Нет! - крикнул Медвежонок. - Надо бежать, падать, вскакивать и лететь. - Как это? - Ежик остановился. - А вот так! - И Медвежонок сиганул с обрыва. - И я! - крикнул Ежик и покатился с обрыва вслед за Медвежонком. - Ля-ля-ля! - завопил Медвежонок, вскарабкиваясь обратно. - У-лю-лю! - по-птичьему заверещал Ежик. - Ай-яй-яй! - во все горло закричал Медвежонок и прыгнул с обрыва снова. Так до самого вечера они бегали, прыгали, сигали с обрыва и орали во все горло, оттеняя неподвижность и тишину осеннего леса. В РОДНОМ ЛЕСУ Заяц утром как вышел из дома, так и потерялся в необъятной красоте осеннего леса. "Давно уже пора снегу пасть, - думал Заяц. - А лес стоит теплый и живой". Встретилась Зайцу Лесная Мышь. - Гуляешь? - сказал Заяц. - Дышу, - сказала Мышка. - Надышаться не могу. - Может, зима про нас забыла? - спросил Заяц. - Ко всем пришла, а в лес не заглянула. - Наверно, - сказала Мышка и пошевелила усиками. - Я вот как думаю, - сказал Заяц. - Если ее до сих пор нет, значит, уже не заглянет. - Что ты! - сказала Мышка. - Так не бывает! Не было еще такого, чтобы зима прошла стороной. - А если не придет? - Что говорить об этом, Заяц? Бегай, дыши, прыгай, пока лапы прыгают, и ни о чем не думай. - Я так не умею, - сказал Заяц. - Я все должен знать наперед. - Много будешь знать - скоро состаришься. - Зайцы не состариваются, - сказал Заяц. - Зайцы умирают молодыми. - Это почему же? - Мы бежим, понимаешь? А движение - это жизнь. - Хи-хи! - сказала Мышка. - Еще каким стареньким будешь. Они вместе шли по тропинке и не могли налюбоваться на свой лес. Он был весь сквозящий, мягкий, родной. И оттого, что в нем было так хорошо, на душе у Зайца и Мышки сделалось грустно. - Ты не грусти, - сказал Заяц. - Я не грущу. - Грустишь, я вижу. - Да вовсе не грущу, просто печально. - Это пройдет, - сказал Заяц. - Насыплет снега, надо будет путать следы. С утра до вечера бегай и запутывай. - А зачем? - Глупая ты. Съедят. - А ты бегай задом наперед, - сказала Мышка. - Вот так! - И побежала по дорожке спиной вперед, мордочкой к Зайцу. - Здорово! - крикнул Заяц. И помчался следом. - Видишь? - сказала Мышка. - Теперь никто не поймет, кто ты. - А я: А я: Я знаешь тебя чему научу? Я тебя научу есть кору, хочешь? - Я кору не ем, - сказала Мышка. - Тогда: Тогда: Давай я тебя научу бегать! - Не надо, - сказала Мышка. - Да чем же мне тебе отплатить? - А ничем, - сказала Лесная Мышь. - Было бы хорошо, если бы тебе помог мой совет. - Спасибо тебе! - сказал Заяц. И побежал от Мышки задом наперед, улыбаясь и шевеля усами. "Здорово! - думал Заяц. - Теперь меня никто не поймает. Надо только хорошенько натренироваться, пока не высыпал снег". Он бежал задом наперед через любимый свой лес, спускался в овраги, взбирался на холмы, "получается!" - вопил про себя Заяц и чуть не плакал от радости, что теперь уже никто никогда не отыщет его в родном лесу. СОСНОВАЯ ШИШКА Светлый вечер в осеннем лесу. Затрещала и смолкла неизвестная птица. Заяц выбежал к ручью, сел и стал слушать, как журчит вода. - Вода, вода, куда ты бежишь? - спросил Заяц. - С камушка на камушек по камушкам бегу! "По камушкам. Хорошо ей! - подумал Заяц. - Вот бы мне так!" Пришел Муравей. - Ты что бродишь? - спросил Заяц. - Скоро зима, а ты по лесу шатаешься? - Надо, - сказал Муравей. Зачерпнул ведерком воды и пошел. - Стой! Давай поговорим, - сказал Заяц. Муравей остановился: - О чем? - О чем хочешь. - Некогда мне разговаривать, - сказал Муравей. - Воду надо нести. - И ушел. - Вот жизнь! - вздохнул Заяц. - Муравьи по воду ходить стали, поговорить не с кем. Раньше хоть какой-никакой гриб попадется, с ним потолкуешь. А теперь и грибы куда-то попрятались. - А ты со мной поговори, - сказала Сосновая Шишка. Она лежала рядышком у ручья. - Я - старая, много всего видала. - Что же ты видела? - спросил Заяц. - Небо, - сказала Шишка. - Кто ж его не видел? Вот оно! - Не-ет, я там была, высоко, - вздохнула Шишка. - Меня Ветер любил. Прилетит, бывало: "Здравствуй, Шишка!" - "Здравствуй, говорю, где пропадал?" - "К морю летал, корабли двигал". Во как! А ты чего скучный такой? - Не знаю, - сказал Заяц. - Эх, жизнь была! Утречком проснешься - весь лес в тени, а у нас уже солнышко! Солнышко пригреет. Ветер прилетит - шумим-веселимся!.. А ночью - звезды. Так в глаза и глядят. Я любила одну. Зеленая такая, ласковая. Только покажется, а уж Ветерок мой тут как тут. "Полетим, говорит, к звезде, Шишка!" - "Так далеко же!" - "Это нам нипочем!" Возьмет в объятья и понесет. - Хорошо говоришь, бабушка, - вздохнул Заяц. - Жили хорошо, Заяц. А что слова? Сам-то чего скучный, молодой вить? - А где ж он теперь, Ветер? - Летает. Ветер, он всегда молодой. А я, вишь, старая, упала. Кому нужна? - Грустно тебе, бабушка? - Не-е, Заяц. Лежу, на небо гляжу, водичку слушаю, звездочку зеленую увижу - Ветер вспоминаю. ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ ТРАВЫ Холодно, тихо стало в лесу. Заяц прислушался - ни звука. Лишь осинка на том берегу дрожала последним листом. Заяц спустился к реке. Река медленно уводила за поворот тяжелую, темную воду. Заяц встал столбиком и пошевелил ушами. - Холодно? - спросила у него Травинка. - Бр-р-р! - сказал Заяц. - Мне тоже, - сказала Травинка. - И мне! И мне! - Кто говорит? - спросил Заяц. - Это мы - трава. Заяц лег. - Ой, как тепло! Как тепло! Как тепло! - Погрей нас! И нас! И нас! Заяц стал прыгать и ложиться. Прыгнет - и прильнет к земле. - Эй, Заяц! - крикнул с холма Медвежонок. - Ты что это делаешь? - Грею траву, - сказал Заяц. - Не слышу! - Грею траву! - крикнул Заяц. - Иди сюда, будем греть вместе! Медвежонок спустился с холма. - Согрей нас! Согрей! Согрей! - кричали травинки. - Видишь? - сказал Заяц. - Им холодно! - Снова прыгнул и лег. - К нам! К нам! - Сюда! Сюда! - кричали со всех сторон. - Что ж ты стоишь? - сказал Заяц. - Ложись! И Медвежонок лег. - Как тепло! Ух, как тепло! - И меня погрей, Медвежонок! - И нас! И нас! Заяц прыгал и ложился. А Медвежонок стал потихоньку перекатываться: со спины - на бок, с бока - на живот. - Согрей! Согрей! Нам холодно! - кричала трава. Медвежонок катался. Заяц прыгал, и скоро согрелся весь луг. - Хотите, мы споем вам осеннюю песню травы? - спросила первая травинка. - Пойте, - сказал Заяц. И трава стала петь. Медвежонок кататься, а Заяц - прыгать. - Эй! Что вы там делаете? - крикнул с холма Ежик. - Греем траву! - крикнул Заяц. -Что? - Греем траву! - крикнул Медвежонок. - Вы простудитесь! - закричал Ежик. А травинки поднялись во весь рост и запели громкими голосами. Пел весь луг над рекой. И последний лист, что трепетал на том берегу, стал подтягивать. И сосновые иголки, и еловые шишки, и даже паутина, забытая пауком, - все распрямились, заулыбались и затянули изо всех сил последнюю осеннюю песню травы. РАДУГА Медвежонок прижался спиной к печке. Ему было тепло-тепло и не хотелось шевелиться. За окном свистел ветер, шумели деревья, барабанил по стеклу дождь, а Медвежонок сидел с закрытыми глазами и думал о лете. Сначала Медвежонок думал обо всем сразу, и это "все сразу" было для него солнышко и тепло. Но потом под ярким летним солнышком, в тепле, Медвежонок увидел Муравья. Муравей сидел на пеньке, выпучив черные глаза, и что-то говорил, говорил, но Медвежонок не слышал. - Да слышишь ты меня? - наконец прорвался к Медвежонку Муравьиный голос. - Работать надо каждый день, каждый день, каждый день! Медвежонок помотал головой, но Муравей не пропадал, а кричал еще громче. - Лень, вот что тебя погубит! "Чего он ко мне пристал? - подумал Медвежонок. - Я и не помню такого Муравья вовсе". - Совсем обленились! - кричал Муравей. - Чем вы занимаетесь изо дня в день? Отвечай! - Гуляем, - вслух сказал Медвежонок у печки. - Так лето же. - Лето! - взвился Муравей. - А кто работать будет? - Мы и работаем. - Что же вы сделали? - Мало ли, - сказал Медвежонок. И еще тесней прижался к печному боку. - Нет, ты мне говори - что? - Скворечник. - Еще? - Камелек сложили. - Где? - У реки. - Зачем? - По вечерам сидеть. Огонь разведешь - и сиди. И Медвежонку представилось, как они с Ежиком сидят ночью под звездами у реки, варят чай в чайнике, слушают, как плещется рыба в воде, и чайник сперва урчит, а потом клокочет, и звезды падают прямо в траву и, большие, теплые, шевелятся у ног. И так Медвежонку захотелось в ту летнюю ночь, так захотелось полежать в мягкой траве, глядя в небо, что Медвежонок сказал Муравью: - Иди сюда, садись у печки, а я пойду туда, в лето. - А соломинку ты за меня понесешь? - спросил Муравей. - Я, - сказал Медвежонок. - А шесть сосновых иголок? - Я, - сказал Медвежонок. - А две шишки и четыре птичьих пера? - Все отнесу, - сказал Медвежонок. - Только иди сюда, сядь к печке, а? - Нет, ты погоди, - сказал Муравей. - Трудиться - обязанность каждого. - Он поднял лапку. - Каждый день: - Стой! - крикнул Медвежонок. - Слушай мою команду: к печке бегом, марш! И Муравей выбежал из лета и сел к печке, а Медвежонок еле-еле протиснулся на его место. Теперь Медвежонок сидел на пеньке летом, а Муравей поздней осенью у печки в Медвежьем дому. - Ты посиди, - сказал Медвежонок Муравью, - а придет Ежик, напои его чаем. И Медвежонок побежал по мягкой теплой траве, и забежал в реку, и стал брызгаться водой, и, если поглядеть прищурившись, в брызгах возникала каждый раз настоящая радуга, и каждый раз Медвежонку не верилось, и каждый раз Медвежонок видел ее снова. - Эй! - крикнул Муравей в лето. - А кто обещал работать? - Погоди! - сказал Медвежонок. И снова стал, щурясь, брызгаться и ловить сквозь ресницы радугу. - Обязанность каждого - трудиться, - говорил Муравей, прижавшись к горячей печке. - Каждый день: "Заладил, - подумал Медвежонок. - Ну как он не понимает, что это - лето, что оно - короткое, что оно вот-вот кончится и что каждый раз у меня в лапах сверкает радуга"". - Муравей! - крикнул из своего лета Медвежонок. - Не бубни! Разве я не работаю? Разве я отдыхаю? И он снова ударил по воде лапой, прищурился и увидел радугу. ЕЖИКИНА ГОРА Давно уже Ежик не видел такого большого неба. Давно уже не было такого, чтобы он вот так останавливался и замирал. И если кто у него спрашивал, зачем он останавливается, отчего замирает. Ежик все равно бы ни за что не смог ответить. - Ты куда глядишь, Ежик? - спросила Белка. - А, - сказал Ежик. И махнул лапой. - Ты что там увидел? - спросил Муравей. - Молчит, - сказала Белка. - Задумался, - проворчал Муравей и побежал по своим делам. А Ежику вдруг показалось, что он впервые увидел этот лес, этот холм, эту поляну. Что никогда-никогда до этого ничего подобного он не видал. "Как же так? - думал Ежик. - Ведь я столько раз бежал по этой тропинке, столько раз стоял на этом холме". И деревья были такие необыкновенные - легкие, сквозящие, будто сиреневые, и полны такой внутренней тишиной и покоем, что Ежик не узнавал знакомые с детства места. - Что же это? - бормотал Ежик. - раньше не видел всего? И птицы, те немногие птицы, что остались в лесу, казались теперь Ежику необыкновенными. "Это не Ворона, это какой-то Орел кружит над лесом, - думал Ежик. - Никогда не видел такой огромной птицы". - Все стоишь? - спросил Муравей. - Я уже вон какую соломину оттащил, а он все стоит. - Не мешай ему, - сказала Белка. - Он думает. - Думает, думает, - проворчал Муравей. - Что бы стало в лесу, если б все думали. - Подумает, и все, - сказала Белка. - Не мешай. - Все вы бездельники, - сказал Муравей. - Все вы друг за дружку горой. - И убежал. А Ежик про себя поблагодарил Белку, потому что он слышал разговор где-то далеко-далеко, будто говорили на облаках, а он - на дне моря. "Какая она добрая, - подумал о Белке Ежик. - Почему я раньше никогда ее не встречал?" Пришел Медвежонок. - Ну что? - сказал он. - Что делать будем? Ежик смотрел на лес, на холм, на Ворону, кружащую за рекой, и вдруг понял, что ему так не хочется отвечать, так не хочется спускаться со своей горы: И он стал благодарно думать о том, по чьей доброте на этой горе оказался. ПТИЦА Все лето Заяц плел веревку, и к осени она у него стала длиной до неба. "Приделаю крючок, - думал Заяц, - заброшу на звезду и:" Прибежала Белка: - Ты что делаешь, Заяц? - Веревку сплел, - сказал Заяц. - А зачем? - Залезу на небо, - сказал Заяц.. - Хочешь, тебя возьму с собой? - Возьми, - сказала Белка. Ночью высыпали звезды. Заяц забросил крючок на самую большую звезду, и веревка тонкой паутинкой протянулась от земли до неба. - Лезь, - сказал Заяц. - А ты? - Я за тобой. И Белка побежала на небо. Заяц полез следом, но он не умел лазать по веревке, и поэтому сильно отстал. - Ты где? Лезь скорее! - кричала Белка из темноты. А Заяц лез и лез и уже стал уставать. - Где же ты? - торопила Белка. Она давно забралась на звезду и ждала Зайца. А Заяц раскачивался посередке, между небом и землей, и у него не было больше сил ни лезть вверх, ни спуститься на землю. - Ну что ты там? - спросила из темноты Белка. - Сил нет. Не могу, - сказал Заяц. - Ты - как по веточке, как по веточке, - сказала Белка. Заяц раскачивался во тьме, уши его трепал ночной ветерок, он видел далеко внизу родной лес, а вверху - большую звезду и понимал, что сейчас разожмет лапы и упадет. "Все лето плел веревку, - горестно думал Заяц, - и вот:" - Эй! - вдруг услышал он знакомый голос с земли. - Кто там висит? И другой знакомый голос ответил: - Далеко. Не видно. - Как ты думаешь, Ежик, кто там может быть? - Птица, - сказал Ежик. - Какая же птица висит посреди неба? "Редкая", - хотел сказать Заяц. Но промолчал. - Это Заяц! - крикнула со звезды Белка. - Полез на небо и вот застрял. - Медвежонок, его надо спасать! - Спасите меня, - тихо сказал Заяц. - С каких это пор Зайцы стали лазать по небу? - проворчал Медвежонок и дернул за веревку. - Ой, - тихо сказал Заяц. - Как будем спасать? - спросил Ежик. - Сейчас, - сказал Медвежонок. И убежал. - Заяц! - крикнул Ежик. - Это ты? - Я, - тихо сказал Заяц. - Не слышу! - Я, - погромче сказал Заяц, потому что, если бы он крикнул совсем громко, он бы упал. - Это он, он! - крикнула со звезды Белка. - Держись, Заяц! - крикнул Ежик. - Медвежонок что-то придумал! И тут вернулся Медвежонок с простыней. - Держи, - сказал он. И дал два конца Ежику. - Заяц! - закричал в темноту Медвежонок. - Прямо под тобой мы растянули простыню, слышишь? Прыгай! - Я боюсь, - сказал Заяц. - Он боится! - крикнула Белка. Ей со звезды было слышнее. - Прыгай, кому говорят! - еще громче крикнул Медвежонок, и, откинувшись назад, они с Ежиком, как могли, растянули простыню. - Ну! - Прыгай! - крикнула Белка. Заяц разжал лапы и полетел, полетел, полетел, только черный ночной ветер засвистал между ушами. "Где ж простыня? Где же земля?" - думал Заяц и не знал, что он, как большая птица с широкими крыльями, летит над землей и уже не может упасть. --------------------------------------------------------------- * ТЕПЛЫМ ТИХИМ УТРОМ ПОСРЕДИ ЗИМЫ * ВОЛЬНЫЙ ОСЕННИЙ ВЕТЕР Ни свет ни заря к Ежику с Медвежонком прибежал Заяц. - Эй! - закричал он. - Эгей! Эге-ге-гей! - Ну что? Говори, - сказал Медвежонок. - Эге-ге-ге-ге! - вопил Заяц. - Да говори же! - Ежик начал сердиться. - Эге-ге-ге-ге! Ге-гей! Ге-гей! - И Заяц убежал. - Чего это он? - Не знаю, - сказал Медвежонок. А Заяц птицей летел по лесу и вопил истошным заячьим голосом. - Что с ним? - спросила Белка. - Понять не могу, - сказал Муравей. А Заяц сделал полный круг и снова выбежал на медвежью поляну. - Скажешь или нет? - крикнул Медвежонок. Заяц вдруг остановился, замер, встал на задние лапы и: - Ну же! - крикнул Ежик. - Ха-ха-ха-ха-ха! - расхохотался Заяц и понесся со всех ног прочь. - Может, он с ума сошел, с ума сошел, с ума сошел? - тараторила Сорока. - Да нет, он в своем уме, в своем уме, в своем уме! - долбил Дятел. И только Заяц ни у кого ничего не спрашивал, никому ничего не говорил, а вольный, как ветер, летел по лесу. - Знаешь, - сказал Медвежонок. - Мне кажется, он вообразил себя: ветром. Он мне как-то сказал: "Представляешь, Медвежонок, если я стану ветром?" - Это здорово, - сказал Ежик. - Только Заяц никогда до такого не додумается. И ошибся. Потому что Заяц в этот легкий солнечный день действительно с утра почувствовал себя вольным осенним ветром, летящим по полям и лесам. МЫ БУДЕМ ПРИХОДИТЬ И ДЫШАТЬ Вот уже несколько дней не было солнца. Лес стоял пустой, тихий. Даже вороны не летали, - вот какой был пустой лес. - Ну все, готовься к зиме, - сказал Медвежонок. - А где птицы? - спросил Ежик. - Готовятся. Утепляют гнезда. - А Белка где? - Дупло сухим махом выкладывает. - А Заяц? - Сидит в норе, дышит. Хочет надышать на всю зиму. - Вот глупый, - улыбнулся Ежик. - Я ему сказал: перед зимой не надышишься. - А он? - Надышу, говорит. Буду дышать и дышать. - Айда к нему, может, чем поможем. И они отправились к Зайцу. Заячья нора была в третьей стороне от горы. С одной стороны - дом Ежика, с другой - дом Медвежонка, а с третьей - нора Зайца. - Вот, - сказал Медвежонок. - Здесь. Эй, Заяц! - крикнул он. - А, - глухо донеслось из норы. - Ты что там делаешь? - спросил Ежик. - Дышу. - Много надышал? - Нет еще. Половиночку. - Хочешь, мы подышим сверху? - спросил Медвежонок. - Не получится, - донеслось из норы. - У меня - дверь. - А ты сделай щелочку, - сказал Ежик. - Приоткрой чуть-чуть, а мы будем дышать, - сказал Медвежонок. - Бу-бу-бу, - донеслось из норы. - Что? - Сейчас, - сказал Заяц. - Ну, дышите! Ежик с Медвежонком легли голова к голове и стали дышать. - Ха!.. Ха!.. - дышал Ежик. - Ха-а!.. Ха-а!.. - дышал Медвежонок. - Ну как? - крикнул Ежик. - Теплеет, - сказал Заяц. - Дышите. - А теперь? - через минуту спросил Медвежонок. - Дышать - нечем, - сказал Заяц. - Выходи к нам! - крикнул Ежик. - Дверь закрой и вылазь! Заяц хлопнул дверью и вылез наружу. - Ну как? - Как в бане, - сказал Заяц. - Вот видишь, втроем-то лучше, - сказал Медвежонок. - Мы теперь всю зиму будем к тебе приходить и дышать, - сказал Ежик. - А будешь замерзать, приходи ко мне, - сказал Медвежонок. - Или ко мне, - сказал Ежик. - Спасибо, - сказал Заяц. - Я обязательно приду. Только вы ко мне не ходите, ладно? - Да почему?.. - Следы, - сказал Заяц. - Натопчете, и тогда кто-нибудь меня обязательно съест. ЛИСИЧКА Это был необыкновенный осенний день! Было столько синевы, столько огненных листьев, столько солнца, что к вечеру Медвежонок заплакал. - Ты чего это? - спросил Ежик. - Не знаю, - сказал Медвежонок. - Плакать хочется. - Да ты посмотри: - Я видел, - сказал Медвежонок. - Потому и плачу. - Чего ж здесь плакать? Радоваться надо, - сказал Ежик. - Я от радости плачу, - сказал Медвежонок. - Разве от радости плачут? - Еще бы! - И Медвежонок разрыдался. - Успокойся, что ты! - Ежик погладил Медвежонка лапой. - Завтра снова будет солнце, и снова будут лететь листья, и улетать птицы. - Улетать, - всхлипнул Медвежонок. И разревелся еще пуще. - Но они прилетят, - сказал Ежик. - Они вернутся. Пройдет зима, снег растает, и они вернутся. - Зима. - Медвежонок горько плакал и весь вздрагивал. - Ну да, зима. Но она пройдет, и все будет снова. - Не хочу! Не хочу, слышишь? - Чего ты не хочешь? - Чтобы все уходило, улетало! - крикнул Медвежонок. - Это же ненадолго, - сказал Ежик. - Ты же сам знаешь. А как красиво зимой! - Зимой я тоже буду плакать. - Зимой? Да почему? - Мне будет ее жалко. - И Медвежонок уже так расплакался, что Ежик понял: словами здесь не поможешь. - Бежим! - крикнул он. - Куда? - поднял зареванные глаза Медвежонок. - Бежим, говорю! - И Ежик схватил Медвежонка за лапу и потащил в лес. - Куда ты меня тащишь?! Они пробежали мимо старой сломанной березы, перешли по сгнившему мостку ручей, перелезли через срубленную осину и, петляя между горелых пней, поднялись в гору. - Смотри! - сказал Ежик и показал Медвежонку гриб-лисичку. Маленький золотой гриб, поджав коленки, в сумерках сидел во мху. - Видишь? - сказал Ежик. - У него нет ни папы, ни мамы, ни Ежика, ни Медвежонка, он совсем один - и не плачет. НЕ СМОТРИ НА МЕНЯ ТАК, ЕЖИК - Я обязательно, ты слышишь? Я обязательно, - сказал Медвежонок. Ежик кивнул. - Я обязательно приду к тебе, что бы ни случилось. Я буду возле тебя всегда. Ежик глядел на Медвежонка тихими глазами и молчал. - Ну что ты молчишь? - Я верю, - сказал Ежик. Ежик провалился в волчью яму и просидел там неделю. Его случайно нашла Белка: она пробегала мимо и услышала слабый Ежикин голос. Медвежонок неделю искал Ежика по лесу, сбился с ног и, когда к нему прибежала Белка, вытащил Ежика из ямы и принес домой. Ежик лежал, по самый нос укрытый одеялом, и глядел на Медвежонка тихими глазами. - Не смотри на меня так, - сказал Медвежонок. - Не, могу, когда на меня так смотрят. Ежик закрыл глаза. - Ну вот, теперь ты как будто умер. Ежик открыл глаза. - Улыбнись, - сказал Медвежонок. Ежик попробовал, но у него слабо получилось. - Сейчас я тебя буду поить бульоном, - сказал Медвежонок. - Белка принесла свежих грибков, я сварил бульон. Он налил бульон в чашку и приподнял Ежику голову. - Нет, не так, - сказал Медвежонок. - Ты садись. - Не могу, - сказал Ежик. - Я тебя подушкой подопру. Вот так. - Мне тяжело, - сказал Ежик. - Терпи. Медвежонок прислонил Ежика спиной к стене и подоткнул подушку. - Мне холодно, - сказал Ежик. - Сичас-сичас. - Медвежонок взобрался на чердак и обложил Ежика тулупом. - Как ты не замерз? Ночи-то какие холодные! - приговаривал Медвежонок. - Я прыгал, - сказал Ежик. - Семь дней? - Я ночью прыгал. - Что ж ты ел? - Ничего, - сказал Ежик. - Ты мне дашь бульону? - Ах, да! Пей, - сказал Медвежонок. Ежик сделал несколько глотков и закрыл глаза. - Пей-пей! - Устал, - сказал Ежик. - Нет, пей! - И Медвежонок стал поить Ежика с ложечки. - Не могу больше. - За меня! Ежик хлебнул. - За Белочку! Ежик выпил. - За Зайца! Он знаешь как помогал! - Погоди, - сказал Ежик. - Передохну. - Выпей за Зайца, он старался.. Ежик глотнул. - За Хомячка! - А Хомячок что сделал? - Ничего. Каждый день прибегал и спрашивал. - Пусть подождет. Сил нет, - сказал Ежик. - Иногда и утром прибегал, - сказал Медвежонок. - Съешь ложечку. Ежик проглотил. - А теперь - за Филина! - Филин-то при чем? - Как? Нет, за Филина ты выпьешь три ложки. - Да почему? - Да я на нем три ночи летал. Тебя искали. - На Филине? - Ну да! - Врешь, - сказал Ежик. - Чтоб мне с места не сойти! - Да как ты на него взобрался? - Он знаешь какой крепкий? Сел на шею и полетел. Ты бы видел, как Заяц, нас испугался. - Как? - Вот выпей - скажу. Ежик выпил подряд три ложки и снова закрыл глаза. - Как? - спросил он. - Что? - Как Заяц вас испугался? - А! Заяц? Представляешь? Я лечу. А тут - он. Давай еще ложечку. Слышишь, как пахнет? Ух! Ежик выпил. - Ну вот. Сидит, ушами вертит. Тут мы. - С Филином? - Ага. Он ка-ак подскочит, ка-ак побежит! Филин чуть на дерево не налетел. Давай за Филина. - Нет. Уже совсем не могу, - сказал Ежик. - Давай я лягу. Медвежонок уложил Ежика на прежнее место и укрыл тулупом. - Ну как, - спросил Медвежонок, - тепло? - Угу, - сказал Ежик. - А про Филина придумал? Говори. - Да что ты? Вот выздоровеешь, вместе полетаем. - Полетаем, - еле слышно пробормотал Ежик, засыпая. КАК ЕЖИК С МЕДВЕЖОНКОМ ПРИСНИЛИСЬ ЗАЙЦУ По первому снегу Заяц прибежал к Медвежонку. - Медвежонок, ты лучший из всех, кого я знаю, - сказал Заяц. - А Ежик? - Ежик тоже хороший, но ты - лучше всех! - Да что с тобой, Заяц? Ты сядь, успокойся. Чего ты прыгаешь? - Я сегодня проснулся и понял, - сказал Заяц, - что лучше, тебя нет на свете. Вошел Ежик. - Здравствуй, Медвежонок! - сказал он. - Здравствуй, Заяц! Вы чего сидите в доме - на улице снег! - Я собрался идти к тебе, - сказал Медвежонок. - А тут прибежал он и говорит, что я лучше всех. - Верно, - сказал Ежик. - А ты разве не знал? - Правда, он самый лучший? - сказал Заяц. - Еще бы! - Ежик улыбнулся Медвежонку и сел за стол. - Давайте чай пить! Стали пить чай. - Вот слушайте, что мне сегодня приснилось, - сказал Заяц. - Будто я остался совсем один в лесу. Будто никого-никого нет - ни птиц, ни белок, ни зайцев, - никого. "Что же я теперь буду делать?" - подумал я во сне. И пошел по лесу. А лес - весь в снегу и - никого-никого. Я туда, я сюда, три раза весь лес обежал, ну, ни души, представляете? - Страшно, - сказал Ежик. - Ага, - сказал Медвежонок. - И даже следов нет, - сказал Заяц. - А на небе - вата. - Как - вата? - спросил Ежик. - А так - ватное, толстое небо. И глухо. Будто под одеялом. - Откуда ты знаешь, что глухо? - спросил Медвежонок. - А я кричал. Крикну и прислушаюсь: Глухо. - Ну! Ну! - сказал Ежик. - И тут: И тут: - Что? - И тут: Представляете? Из-под старого пня, что на опушке: - За холмом? - Нет, у реки. Из-под старого пня, что на опушке у реки, вылез: - Ну же! - сказал Медвежонок. - Ты, - сказал Заяц. - Медвежонок! - Что ж я там делал, под пнем? - Ты лучше спроси, что ты сделал, когда вылез? - А что я сделал? - Ты вылез и так тихонько-тихонько сказал "Не горюй, Заяц, все мы - одни". Подошел ко мне, обнял и ткнулся лбом в мой лоб: И так мне сделалось хорошо, что я - заплакал. - А я? - спросил Медвежонок. - И ты, - сказал Заяц. - Стоим и плачем. - А я? - спросил Ежик. - А тебя не было, - сказал Заяц. - Больше никого не было. Представляешь? - Заяц обернулся к Медвежонку. - Пустой лес, ватное небо, ни-ко-го, а мы стоим и плачем. - Так не бывает, - сказал Ежик. - Я обязательно должен был появиться. - Так это же во сне, - сказал Медвежонок. - Все равно. Просто вы плакали и не заметили, как я вышел из-за куста. Вышел, стою, вижу - вы плачете; ну, думаю, плачут, есть, значит, причина, и не стал мешать. - Не было тебя, - сказал Заяц. - Нет, был. - Не было! - А я говорю - был! - сказал Ежик. - Просто я не хотел мешать вам плакать. - Конечно, был, - сказал Медвежонок. - Я его видел краем глаза. - А что же мне не сказал? - сказал Заяц. - А видел, ты потерянный. Сперва, думаю, успокою, а уж потом скажу. И потом - чего говорить-то? Ежик, он ведь всегда со мной. - А по-моему, мы все-таки были одни, - сказал Заяц. - Тебе показалось, - сказал Ежик. - Примерещилось, - сказал Медвежонок. - А если так, что у меня с собой было? - А у тебя с собой что-нибудь было? - Ага. - Мешочек, - сказал Ежик. - С морковкой, - сказал Медвежонок. - Правильно! - сказал Заяц. - Вы знаете, кто вы для меня? Вы для меня самые-самые лучшие из всех, кто есть на земле! ВОРОН Посыпал мелкий снежок, потом прекратился, лишь ветер слабо раскачивал верхушки деревьев. Трава, неопавшие листья, ветви - все поблекло, посветлело от холода. Но лес стоял еще большой, красивый, только пустой и печальный. Ворон сидел на суку и думал свою старинную думу. "Опять зима, - думал Ворон. - Опять снегом все заметет, завьюжит; елки заиндевеют; ветки берез станут хрупкими от мороза. Вспыхнет солнце, но ненадолго, неярко, и в ранних зимних сумерках будем летать только мы, вороны. Летать и каркать". Надвинулись сумерки. "Полетаю", - подумал Ворон. И неожиданно легко соскользнул с насиженного места. Он летел почти не двигая крыльями, чуть заметным движением плеча выбирая дорогу между деревьев. "Никого, - вздыхал Ворон. - Куда они все попрятались? " И действительно, лес был пуст и сир. - Сер-р-р! - вслух сказал Ворон. Он опустился на старый пень посреди поляны и медленно повернул голову с синими глазами. - Ворона, - сказал Ежику Медвежонок. - Где? - Вон на пне. Они сидели под большой елкой и глядели, как лес заливают серые сумерки. - Пойдем с ней поразговариваем, - сказал Ежик. - А что ты ей скажешь? - А ничего. Позову чай пить. Скажу: "Скоро стемнеет. Пойдемте, Ворона, чай пить". - Идем, - сказал Медвежонок. Они вылезли из-под елки и подошли к Ворону. - Скоро стемнеет, - сказал Ежик. - Ворона, идемте чай пить. - Я Вор-р-рон, - медленно, хрипло сказал Ворон. - Я чая не пью. - А у нас - малиновое варенье, - сказал Медвежонок. - И грибки! Ворон смотрел на Ежика с Медвежонком старинными, каменными глазами и думал: "Э-хэ-хэх!.." - Я чая не пью, - сказал он. - Медом угощу, - сказал Медвежонок. - А у нас и брусника, и клюковка, - сказал Ежик. Ворон ничего не сказал. Он тяжело взмахнул крыльями и поплыл над поляной. В густых сумерках с распростертыми крыльями он казался таким огромным, что Ежик с Медвежонком даже присели. - Вот это птица! - сказал Медвежонок. - Будет она с тобой чай пить! - Это он, Ворон, - сказал Ежик. - Все равно птица. "Позовем, позовем!" - передразнил он Ежика. - Позвали. - Ну и что? - сказал Ежик. - Он привыкнет. Представляешь, все один и один. А в следующий раз - обязательно согласится: Уже почти в темноте Ворон летел над полем, видел какие-то далекие огоньки и почти ни о чем не думал, только широко и сильно подымал и опускал крылья. ЕСЛИ МЕНЯ СОВСЕМ НЕТ Еще совсем немного - и загорятся звезды, и выплывет месяц и поплывет, покачиваясь, над тихими осенними полями. Потом месяц заглянет в лес, постоит немного, зацепившись за верхушку самой высокой елки, и тут его увидят Ежик с Медвежонком. - Гляди, - скажет Ежик. - Угу, - скажет Медвежонок. А месяц подымется еще выше и зальет своим холодным, тусклым светом всю землю. Так было каждый вечер в эту ясную холодную осень. И каждый вечер Ежик с Медвежонком собирались то у Ежика, то у Медвежонка и о чем-нибудь говорили. Вот и сегодня Ежик сказал Медвежонку: - Как все-таки хорошо, что мы друг у друга есть! Медвежонок кивнул. - Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем. - А ты где? - А меня нет. - Так не бывает, - сказал Медвежонок. - Я тоже так думаю, - сказал Ежик. - Но вдруг вот - меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать? - Пойду к тебе. - Куда? - Как - куда? Домой. Приду и скажу: "Ну что ж ты не пришел, Ежик?" А ты скажешь: - Вот глупый! Что же я скажу, если меня нет? - Если нет дома, значит, ты пошел ко мне. Прибегу домой. А-а, ты здесь! И начну: - Что? - Ругать! - За что? - Как за что? За то, что не сделал, как договорились. - А как договорились? - Откуда я знаю? Но ты должен быть или у меня, или у себя дома. - Но меня же совсем нет. Понимаешь? - Так вот же ты сидишь! - Это я сейчас сижу, а если меня не будет совсем, где я буду? - Или у меня, или у себя. - Это, если я есть. - Ну, да, - сказал Медвежонок. - А если меня совсем нет? - Тогда ты сидишь на реке и смотришь на месяц. - И на реке нет. - Тогда ты пошел куда-нибудь и еще не вернулся. Я побегу, обшарю весь лес и тебя найду! - Ты все уже обшарил, - сказал Ежик. - И не нашел. - Побегу в соседний лес! - И там нет. - Переверну все вверх дном, и ты отыщешься! - Нет меня. Нигде нет. - Тогда, тогда: Тогда я выбегу в поле, - сказал Медвежонок. - И закричу: "Е-е-е-жи-и-и-к!", и ты услышишь и закричишь: "Медвежоно-о-о-к!.." Вот. - Нет, - сказал Ежик. - Меня ни капельки нет. Понимаешь? - Что ты ко мне пристал? - рассердился Медвежонок. - Если тебя нет, то и меня нет. Понял? - Нет, ты - есть; а вот меня - нет. Медвежонок замолчал и нахмурился. - Ну, Медвежонок!.. Медвежонок не ответил. Он глядел, как месяц, поднявшись высоко над лесом, льет на них с Ежиком свой холодный свет. ТЕПЛЫМ ТИХИМ УТРОМ ПОСРЕДИ ЗИМЫ "Бывает же - топишь печку, глядишь на огонь и думаешь: вот она какая, большая зима! И вдруг просыпаешься ночью от непонятного шума. Ветер, думаешь, бушует вьюга, но нет, звук не такой, а далекий какой-то, очень знакомый звук. Что же это? И засыпаешь снова. А утром выбегаешь на крыльцо - лес в тумане и ни островка снега не видно нигде. Куда же она подевалась, зима? Тогда сбегаешь с крыльца и видишь: лужу. Настоящую лужу посреди зимы. И от всех деревьев идет пар. Что же это? А это ночью прошел дождь. Большой, сильный дождь. И смыл снег. И прогнал мороз. И в лесу стало тепло, как бывает только ранней осенью". Вот как думал Медвежонок тихим теплым утром посреди зимы. "Что же теперь делать? - думал "Медвежонок. - Топить печку или нет? Щипать на растопку лучинки или не надо? И вообще как это так - опять лето?" И Медвежонок побежал к Ежику посоветоваться. Ежик ходил вокруг своего дома в глубокой задумчивости. - Не понимаю, - бормотал Ежик, - как это так - ливень посреди зимы? И тут прибежал Медвежонок. - Ну что? - еще издали крикнул он. - Что-что? Печку затопил? - спросил Ежик. - Нет, - сказал Медвежонок. - Лучинок нащипал? - Не-а, - сказал Медвежонок. - А что же ты делал? - Думал, - сказал Медвежонок. - Я тоже. И они стали ходить вокруг Ежикиного дома и думать вместе. - Как ты думаешь, - сказал Ежик. - Если прошел дождь и теперь туман, может еще быть мороз? - Не думаю, - сказал Медвежонок. - Значит, если мороз быть не может, значит, может быть только тепло. - Значит, - сказал Медвежонок. - А чтобы было тепло - должно появиться солнце. - Должно, - сказал Медвежонок. - А когда солнышко, хорошо быть на реке. - Я бы в жизни не догадался, - сказал Медвежонок. - Тогда давай возьмем и позавтракаем у реки, - предложил Ежик. - Угу, - сказал Медвежонок. И они сложили в корзину грибы, мед, чайник, чашки и пошли к реке. - Куда вы это идете? - спросила Белка. - К реке, - сказал Ежик. - Завтракать. - Возьмите меня с собой! - Айда! И Белка взяла орешков и чашку и поспешила следом. - Идем, - сказал Медвежонок. Выбежал из травы Хомячок. - А я уж заснул, - сказал он. - А тут - вода! Куда это вы? - Завтракать, к реке, - сказал Заяц. - Идем с нами! - У меня еда с собой, - сказал Хомячок и постучал лапой по раздувшемуся мешку за щекой, - только чашки нету, - и пошел следом. Пришли к реке, развели костер, сели завтракать. Выглянуло солнце. Солнце осветило реку, и тот берег, и завтракающих друзей. Туман растаял. - Если б не дождь, - щурясь, сказал Хомячок, - так бы и не увиделись до весны. - Если б не дождь, - сказала Белка, - уж так бы не попрощались. - Если б не Ежик, - сказал Медвежонок, - никто бы не догадался в такую теплынь позавтракать на реке. А Ежик, прикрыв глаза, пил чай, слушал тишину, птицу, вдруг тонко и чисто запевшую за рекой, и думал, что, если б не все они, зачем бы понадобилось тепло этому зимнему лесу? Домой |
